13/02/2022
С разрешения мамы, которая предпочитает письменные консультации – очным, устным, публикую здесь одну из наших письменных консультаций.
Может быть, и другим мамам будет интересно.
Вопросы мамы касаются ребенка в возрасте 2 года 2 месяца.
Здравствуйте, Лиля. У меня сформировался следующий блок вопросов, прошу вас о письменной консультации
Вопросы такие:
Виталик во время игры на улице бьет детей.
Например: мы пришли на площадку, Виталик видит мальчика с палочкой (ветка), он подходит и хочет отобрать. Мальчик не отдает. Виталик начинает его толкать и бить по лицу, продолжая отбирать палку. Я подхожу и начинаю объяснять: « Мальчик нашел палочку, это не твоя, мы можем пойти и поищем тебе палочку, а это палочка мальчика, если он не хочет с тобой делиться, отбирать не нужно, можешь ему предложить свой экскаватор и, возможно, он захочет обменяться и поиграть твоим экскаватором», но! Я не знаю, правильно ли я с ним разговариваю. И не очень знаю, что говорить!
Еще: Виталик пришел на площадку с игрушками, играет. Подходит мальчик и хочет взять его игрушку. Крик. Драка. Что мне говорить Виталику и этому мальчику? Делиться хорошо, или плохо? Драться, защищая себя, - это хорошо, или плохо? Я проваливаюсь в страх, что не смогу ему правильно донести, и это на глазах других мамочек! Как избежать конфликта между детьми, ну и как говорить с ним, чтобы не получилось « Дай, не будь жадиной» (я росла именно с этим посылом от родителей), ну, и чтобы не вышло, что драться - это нормально. Спасибо!
Ответ на вопросы.
1. Установки.
Давай, Света, начнем с тебя – с того, что тебе страшно. Страшно, «что это все на глазах других мамочек».
Главная твоя травма, полученная тобой в отношениях с твоей мамой – травма отвержения, т.е. страх и обреченность быть отвергнутой. Потому что ты для нее – так ты, ребенком, чувствовала – всегда была «не такая». Это ощущение уязвимости и страх, что все увидят, какая ты «не такая, как дОлжно», каждый раз оживает в тебе в ситуации, когда ты «на глазах других». Такой страх всегда «застит глаза», лишает уверенности в себе и в своей способности «поступить правильно».
Поэтому начинать надо, буквально каждый раз перед выходом с Виталиком в свет, с формирования у себя установок на свою – и Виталика! – правильность и нормальность.
Установки такие (и в них ни тени, ни единого слова неправды, все так и есть на самом деле):
- Я – хорошая мать. Я ни разу не виновата перед своим ребенком, когда он чем-то недоволен или чего-то не может получить. Он нормально проходит нормальные житейские ситуации. Я хорошая мать. Я, точно, такая же, как все другие мамы, а в чем-то – и лучше других. Другие мамы точно так же беспомощны, когда их дети ведут себя агресивно, точно так же не знают, что делать и что говорить. Я, по-крайей мере, ищу понимания ребенка и правильних методов воспитания свого сына;
- Мой сын – замечательный ребенок. Он такой же, как все другие дети, ничуть, и ни в чем, не хуже их. Он уже очень очеловечен, потому что откликается на мои усилия помогать ему справляться со сложностями в отношениях и в познании мира. Отношения в нашей семье уже во многом здоровые. Есть дети, которым повезло меньше – их мамы даже не учатся тому, как их правильно направлять в отношениях, руководствуясь правилом «проще дать по попе, и все прекратить». С моим сыном все нормально, кто бы как на него ни смотрел.
- Я сумею выдержать все пугающие меня чувства моего сына и их проявления, потому что твердо знаю и верю: в нем нет ничего злого и порочного, в нем – стремление к пониманию мира, к любви и к взаимопониманию с людьми. Я помогаю и помогу ему во всем.
- Я позволяю себе быть плохой девочкой, отстаивая интересы моего сына таким образом, каким это может кому-то не понравиться. Я готова выдержать взгляды окружающих на себя, как на плохую девочку. Я набираюсь смелости быть плохой девочкой, но защищать сына и его права.
Эти утверждения нужно перевести на уровень установок, с позиций которых ты воспринимаешь любое ваше с Виталиком нахождение во «внешней», человеческой среде, среди других людей. Об этом нужно постоянно себе напоминать, пока это ощущение – «со мной и с Виталиком все в порядке, мы такие же, и даже лучше, чем окружающие», - не станет твоим постоянным фоновым ощущением, и ты будешь спокойна в любих ситуациях.
Вот когда ты будешь спокойна, ты сможешь помнить и пользоваться моими рекомендациями.
2. Рекомендации
2.1. Любое общение с ребенком, который чего-то хочет-требует-возмущается-«упрямится»-настаивает нужно начинать с отзеркаливания его чувств и состояний. Не с того, чтобы сразу начинать ему что-то объяснять, чему-то учить, как-то корректировать его поведения. Сначала отзеркалить – оно же отразить, оно же безоценочно принять, - его чувства.
Сначала сказать: «Тебе очень понравилась эта палочка, Виталик. Тебе она очень нужна, тебе хочется взять ее себе.»
Ты тем самым подтверждаешь его право на то, чтобы ему что-то нравилось, право хотеть что-то для себя, право хотеть обладать чем-то.
Сначала – отзеркаливание, подтверждающее права Виталика на его чувства и желания.
2.2. Вторым - но только вторым, не первым! - шагом является очерчивание границ Виталикиных возможностей и прав на реализацию «хотений».
Понимаешь, Света, «хотеть не вредно!» Я очень хочу прям сейчас иметь BMW последней модели и алмазную диадему – кто мне может запретить хотеть? Право хотеть каждый имеет неограниченное.
А вот право реализовывать хотелки у нас ограничено (о- граница) писанными и неписанными социальными договоренностями. Т.е. действия, поступки у нас ограничивается там, где наши действия приносят вред другому человеку. Ограничения очень понятные:
- нельзя причинять физическую боль (в случае Виталика – нельзяь другого ребенка бить, начинать драку);
- нельзя отбирать чужую частную собственность.
На данном этапе, для Виталика, этих ограничений достаточно.
И именно о них, об этих ограничениях, тебе и нужно Виталику сказать.
Сказать очень коротко – «Виталик, нельзя бить деток; Виталик, нельзя отбирать чужое». ВСЕ!
Я в своей книге писала, что объяснения для ребенка до 5 лет должны укладываться в такое количество фраз, которое равно возрасту ребенка. Виталику ты пока говоришь 2 фразы. Все. Остальные твои объяснения – белый шум, они ничего Виталику не объясняют, они – «нудота", бесполезное, нотации, «когда уже она (мама) зудеть перестанет, скорее бы заткнулась!» (да, вот так ребенок и чувствует, откуда бы у детей взялось это злобное, жгучее, всем знакомое «да заткнись уже наконец!», - неважно, сказанное вслух, или не сказанное).
2.3. Следовательно, правило на все случаи жизни – очерчивать границы, но не поучать!
Вот если спокойно разобрать твои Виталику поучения (а это именно поучения и есть, и они – тупиковая ветвь общения с ребенком), то что мы видим.
а) «Мальчик нашел палочку». – С Виталикиной позиции – ну и что? Он нашел, теперь я нашел. Он взял себе, теперь я возьму себе. Какое отношение то, что он нашел палочку, имеет к тому, что Я ЕЕ ХОЧУ СЕБЕ? – Ребенок руководствуется импульсами. В импульсах выражаются его потребности. Функции осмысления и торможения, отвечающие социальным требованиям, в мозгу еще не созрели. И не созреют еще долго. Ребенок пока еще не руководствуется общественными нормами. Надо учить этим нормам? – Конечно! Но без непонятных, не относящихся к его непосредственному, чувственному опыту, долгих и нудных объяснений.
2 фразы. Все.
б) «Если он не хочет с тобой делиться, отбирать не нужно».
Кааак раааз! Вот именно потому, что не хочет делиться – приходится отбирать! Как раз очень нужно отобрать!
Поэтому – коротко, без объяснений, которые вообще противоречат чувственному опыту ребенка – «Отбирать нельзя». Все.
в) «Возможно, он захочет обменяться и поиграть твоим екскаватором». – Чего-чего? Возможно? Что это такое? Но, даже, если понятно уже слово «возможно», - так возможно, или невозможно? А если не захочет? Мне что, ждать, когда он захочет – или нет – поменяться? От эти взрослые тупыыыыеее)))…
Да, сформулировать это все Виталик сейчас не может. Но чувствует! И все поучения для него – надоедливое насилие.
2.4. И, да, ты, мама, имеешь право на власть, ты есть власть.
Важно, чтобы эта власть и тобой, и ребенком ощущалась ответственностью, а не произволом. Когда ты не ради властвования, как ощущения всемогущества, свою власть применяешь, а ответственно знаешь, к чему ты направляешь ребенка.
Поэтому, да, после двух фраз – «Нельзя бить деток; нельзя отбирать чужое», - ты начинаешь работать с телом ребенка (читай мою книгу, правило двух повторений). Ты отводишь, оттаскиваешь, оттягиваешь Виталика от партнера по драке. Ты направляешь его в сторону, где драки нет.
Тут самое для тебя сложное: выдержать Виталикин протест, именуемый в народе истерикой. Выдержать его на глазах других мам, кошмар!))) Быть плохой девочкой, чей ребенок «закатывает истерику!»!
Чтобы выдержать, напоминаешь себе, что все дети у всех мам орут и «истерят». Напоминаешь себе, что многие мамы идут по пути «проще дать по попе, и все». Напоминаешь себе, что ты этим путем идти отказалась.
И утешаешь Виталика, сколько ему понадобится – 5 минут, 10.
Мне рассказывала одна мамочка, что у нее такая ситуация сложилась, когда ее Феденьке было 2 месяца 2 недели. Это был первый в его жизни облом, до того он был только в своей семье, в своем доме, со своим всем, и ни в чем не знал отказа. А тут – «нельзя, не отбирай, не бей». «Он орал так, что вороны всей стаей с дерева снялись и улетели», - рассказывала Феденькина мама.
В процессе его ор сменил несколько интонаций – от «Караул, убивают, преступники!», через «Да как такое ваще возможно, люди добрые?!», до «Какое у меня непоправимое горе, бедный я, бедный».
Длился его ор невыносимо долго – минут 5, наверно.
Все это время мама его утешала. Ее текст тоже менялся синхронно со сменой его интонаций:
«Ты ужасно возмущен, ты протестуешь, с тобой так нельзя! Ты хочешь, чтобы игрушка была твоя, ты ужасно возмущен!»
Потом было « Ты прям поверить не можешь, что с тобой так жестоко поступили, это так несправедливо и так обидно, бедный мой мальчик, это так больно».
И, наконец, «У тебя такое горе, тебе так невыносимо, бедное солнышко. Иди ко мне. Я тебя очень жалею, я тебя утешу».
И вот на этой стадии со-чувствия, разделенности с ним его горя, принятия всех его чувств без осуждения, Феденька потянулся, дать себя обнять («неуклюжий, в куртке, в сбившейся шапке, такой трогательный, и его, действительно, ужасно было жалко, маленького такого, беспомощного»). И лишь на этом этапе – внимание, только после того, как горе выплакано и принята поддержка, т.е. установлено доверие к, казалось бы, «насильнице», которая утащила и запретила, - но, на самом деле, к сочувствующей понимающей близкой маме, которая почему-то ограничила, но ей все равно можно доверять, - лишь на этом этапе мама сказала: «Можно попробовать договориться поменяться. Но мальчик может не захотеть ».
"И я была готова пережить все то же, - с ором, отзеркаливанием, утешениями, - еще раз".
Вот на этом этапе можно сказать: «Мальчик пока не готов с тобой меняться. Пойдем займемся чем-то интересным. Палочку поищем, чтоб птицам махать. Или с горки съедем».
И… быть готовой опять отзеркаливать его протест.
Но очень скоро, через буквально несколько дней, он начнет соглашаться на альтернативные удовольствия.
У Феденьки повторения ора не было больше никогда.
Он потом научился говорить «Помоги мне успокоиться» и шел в объятия. А потом говорил – продолжая всхлипывать! – «Все, больше не надо жалеть, успокоился».
2.5. Игрушку хотят отобрать у Виталика.
Ты говоришь мальчику: «Это Виталикина игрушка, ее отбирать нельзя». Если мамы мальчика поблизости нет, сама вынимаешь у него из рук Виталикину игрушку – но не трогаешь мальчика, только игрушку. Удерживаешь Виталика, не позволяя ему драться. Если второй ребенок вцепился в игрушку, громко зовешь «Мама, придите, помогите нам решить конфликт!» Обращаешься к маме: «Извините, я не разрешаю отбирать у своего сына игрушки, верните, пожалуйста, нам нашу машинку».
Чувствуешь себя при этом ужасно, «плохой девочкой». Внутренне говоришь своей внутренней маме: «Что ж, я плохая девочка! И Виталик будет плохим мальчиком! Но будет уметь себя отстаивать!»
Улыбаешься маме мальчика дружелюбно – дескать, ничего личного, такие правила.
Оба парня ревут, мама утаскивает своего мальчика. Виталик орет. Говоришь ему: «Ты разозлился, что мальчик хотел отобрать игрушку. Да, мы не позволим ничего у нас отбирать». 2 фразы! Этими фразами:
- подтверждаешь его чувства – он имеет право на злость;
- подтверждаешь его право владеть и распоряжаться своими вещами.
Когда Виталик успокоился, предлагаешь: «Если хочешь, можем на время поменяться с мальчиком машинками. Ему этот экскаватор, тебе его пожарную машинку». Если Виталик согласен, идете к мальчику, предлагаете поменяться. Будь готова к тому, что мальчик не согласен, и Виталик опять орет. Опять отзеркаливаешь, утешаешь, предлагаешь положительные альтернативы.
2.6. «Делиться хорошо или плохо? Драться, защищая себя, это хорошо или плохо?»
Ни одно явление в нашей жизни не существует само по себе, вне контекста конкретных отношений и конкретных личных задач.
Делиться, перефразируя Омара Хайяма, «можно всем, необходимо только, знать: где, когда, за что, и с кем, и сколько».
Делиться – это не более, чем один из инструментов общения между людьми, и с его помощью можно выстроить отношения очень разные.
Можно выстроить отношения, где человек исходит из собственных прав владеть ресурсом, и свободно самостоятельно решать, с кем и ради чего он этим ресурсом делится.
Каждый только сам может решить, хочет ли он чем-либо делиться ради, например, дружеских отношений, ради поддержки тех, кому трудно, ради того, «чтобы сделать мир лучше» (благотворительность). Многие делятся своими ресурсами именно с такими целями.
(Ты сама так делишься, Света).
Но для этого нужного вызреть, иметь осознанную систему ценностей, быть свободным и «внешне», и внутренне, уметь принимать свои решения. Это пока не про детей.
Это - про родителей, которым нужно четко осознавать, чему они хотят научить своих детей: свободе принятия решений, ответственности за них, причастности к делам «большого мира», - или к тому, чтобы «быть хорошим, не жадиной».
Мне кажется, что начинать нужно с уважения прав ребенка владеть своей маленькой «частной собственностью», с уважения его права самостоятельно выбирать, делиться этой собственностью, или нет. При этом давать ему примеры того, как радостно бывает поделиться, подарить, порадовать. («Мы подарим этот букет бабушке, и ей будет приятно, и мы порадуемся»).
С помощью того же инструмента – делиться - можно выстроить отношения, в которых отрицается право на собственные потребности, превалируют интересы других. «Откажись от себя, чтобы не выглядеть жадиной».
С моей точки зрения, это однозначно плохо. Попросту – несправедливо, и безответственно.
Но есть исключение и из этого «плохо» – иногда такие отношения, в которых интересы одного превалируют над интересами другого, бывают временно необходимы для людей, составляющих определенную взаимосвязанную систему. Пример – отношения матери с маленьким ребенком, когда мать делится с ним всеми своими ресурсами - физическими силами, временем, пищей, отдает предпочтение покупке чего-то для ребенка, а не для себя.
Такой отказ от своих прав и потребностей справедлив с точки зрения наличных ресурсов в системе «ребенок-мать», поскольку у матери ресурсов больше (в первую очередь, интеллектуальных :), и ответственности), и она в состоянии сознательно регулировать их расходование. Это главное – на ней ответственность за то, чтобы обеспечить маленького человека всем, необходимым для выживания.
Значит, критерии того, хорошо ли делиться, и как, с кем, когда и сколько – это справедливость и ответственность.
Поэтому и в приведенном примере важно соблюдать эту справедливость и ответственность и в отношении матери. Делиться она может только до какого-то предела – и по времени, и энергией, и здоровьем, и материальными ресурсами. Потому что справедливо и ответственно ей оставаться жизнеспособной, наполненной, сильной, и развиваться.
То есть, вопрос о том, хорошо ли делиться, во что вкладывать ресурс, даже с таким маленьким ребенком нужно решать в каждой конкретной ситуации.
Поделиться с мамой печенькой – хорошо, потому что нужно помочь маме поддержать ее силы. А поделиться с чужим мальчиком машинками – это стоит делать, если с мальчиком интересно играть. А если интереснее играть самому (а так оно будет лет до трех) – то и не надо заставлять делиться.
Хорошо ли драться? - Опять таки, это зависит от контекста.
Нападать нельзя.
Защищаться – необходимо.
Да, конечно, нужно учить договариваться, вести переговоры, обсуждать. Это нужно делать не только (и не столько) запретами, но и своим личным примером, образцом своего поведения. Растащила двухлетних драчунов – обратилась к зачинщику: «Я настаиваю на том, чтобы ты говорил словами, чего ты хочешь. Хочешь машинку – скажи «дай, пожалуйста». (Хочешь сам играть машинкой – скажи «я не разрешаю ее у меня отбирать»). Но нельзя начинать драться».
Однако, на такое научение нужно время.
Надо еще понимать, что агрессия – чувство нормальное, защищающее потребности; в возрасте 2 – 5 лет импульс нанести удар – физиологичен и неизбежен (напоминаю, тормозящие функции еще не сформированы).
Агрессия - одна из трех реакций на фрустрацию – «замри, нападай, беги».
Поэтому бранить двухлеток за драку не нужно. Да, нужно повторять ребенку, что «нельзя нападать; надо словами говорить о том, чего ты хочешь», и проговаривать нужные формы озвучивания своих желаний.
Но не менее важной, как мне видится, является задача – научить малыша останавливаться тогда, когда уже очертил агрессией свои границы. (На это тоже нужно время…)
Я думаю, важна фраза «Все, хватит, раз уж ударил, то ты уже показал мальчику, что ты против того, чтобы он отбирал игрушку/Все,раз уж ударил, хватит, ты уже защитил себя. Не надо мальчика (девочку) бить!».
Дальше – отзеркаливать злость сына, отзеркаливать его желание наказать обидчика – на эти чувства он имеет право. И это отзеркаливание само является обучением - как выражать свою агрессию и сопротивление вербально, а не кулаками. Но, разнимая драчунов, нужно озвучивать этот «разъем» еще и необходимостью останавливаться, не продолжать физическое насилие.
2.7. Для тебя, Света, вижу 2 сложности в описанных форматах поведения.
Первое – выдержать Виталикину фрустрацию, его ор – да еще публичный! Выдержать его злость, возмущение, протест, горе – не обвиняя его в том, что он «плохой», не впадая в чувство вины перед ним из-за его «тяжелых чувств», не обвиняя себя «я плохая мать», не впадая в чувство беспомощности, не руководствуясь стыдом перед окружающими за "ужасную невоспитанность" своего сына.
Здесь поможет напоминание себе о том, что чувства не делятся на плохие и хорошие, что каждый человек наделен широчайшим спектром чувств, что все они нужные, потому что указывают на то, в какой помощи сейчас ребенок нуждается для обретения внутреннего благополучия.
Второе – позволить себе быть «плохой девочкой», не действовать так, чтобы «никого не обидеть, никому не отказать, никому не выказать недовольства, не быть эгоисткой, не оказаться стыдной».
Вот даже не знаю, что посоветовать, чтобы ты не впадала в страх и вину быть плохой девочкой. Наверно, только «записывть в мозгах» установки – я их привела в самом начале. И, возможно, главная установка – «я смогу справиться со страхом отвержения ради своего сына».
