https://www.facebook.com/582796458792887/

Персональный психолог Калачева-Эндик Жанна, пр. Металлургов, 23, Zaporizhia (2025)

Q: What is the address?

пр. Металлургов, 23

05/07/2024

Сегодня стартует уже 4 ежегодный проект МИПСК "Психологическая помощь в кризисных ситуациях, 2024". Приветствую всех участников, в добрый нам путь...

Начало нашего путешествия хочу ознаменовать небольшой терапевтической сказкой...
ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА
Вот тут-то и появился Лис.
- Здравствуй, ‒ сказал он.
- Здравствуй, ‒ вежливо ответил Маленький принц и оглянулся, но никого не увидел.
- Я здесь, ‒ послышался голос.
- Под яблоней...
ТЕРАПЕВТИЧЕСКИЙ СЕТТИНГ
- Лучше приходи всегда в один и тот же час, ‒ попросил Лис.
- Вот, например, если ты будешь приходить в четыре часа, я уже с трех часов почувствую себя счастливым. И чем ближе к назначенному часу, тем счастливее. А если ты приходишь всякий раз в другое время, я не знаю, к какому часу готовить свое сердце… Нужно соблюдать обряды.
АЛЬЯНС ТЕРАПЕВТИЧЕСКИЙ
А как это - приручить?
- Это давно забытое понятие, ‒ объяснил Лис.
- Оно означает: создать узы.
- Узы?
- Вот именно, ‒ сказал Лис.
- Ты для меня пока всего лишь маленький мальчик, точно такой же, как сто тысяч других мальчиков. И ты мне не нужен. И я тебе тоже не нужен. Я для тебя только лисица, точно такая же, как сто тысяч других лисиц. Но если ты меня приручишь, мы станем нужны друг другу. Ты будешь для меня единственный в целом свете. И я буду для тебя один в целом свете... Узнать можно только те вещи, которые приручишь, ‒ сказал Лис.
- Я начинаю понимать, ‒ сказал Маленький принц. ‒Есть одна роза... Наверно, она меня приручила...
- Очень возможно, ‒ согласился Лис. ‒ На Земле чего только не бывает.
О КОНТРПЕРЕНОСЕ
- Иногда слова только мешают понимать друг друга. Вот мой секрет, он очень прост: зорко одно лишь сердце. Самого главного глазами не увидишь.
- Самого главного глазами не увидишь, ‒ повторил Маленький принц, чтобы лучше запомнить.
О ПЕРЕНОСЕ
Он ничем не отличался от ста тысяч других лисиц. Но я с ним подружился, и теперь он - единственный в целом свете.
О СОПРОТИВЛЕНИИ
Иногда можно стерпеть двух-трёх гусениц, если хочешь познакомиться с бабочками.
О БЕССОЗНАТЕЛЬНОМ
Все взрослые сначала были детьми, только мало кто из них об этом помнит. Право же, взрослые ‒ очень странные люди.
О ТЕРАПЕВТИЧЕСКОЙ ПОЗИЦИИ И ЭТИКЕ
Сочувствовать чужой боли, искренне и деликатно, – трудно. Почти так же, как просить прощения, когда обидел. Все слова кажутся ненужными и неправильными. «Страна слёз» действительно непостижима. Но главное – не разучиться сопереживать, не очерстветь, откручивая очередной неподатливый болт.
АКТИВНОЕ СЛУШАНИЕ
- Однажды я за один день видел заход солнца сорок три раза!
И немного погодя прибавил:
- Знаешь… когда очень грустно, хорошо поглядеть, как заходит солнце…
- Значит, в тот день, когда ты видел сорок три заката, тебе было очень грустно?
ИНТЕРВЕНЦИИ
1.- Это было не на Земле, ‒ сказал Маленький принц.
Лис очень удивился:
- На другой планете?
Да.
- А на той планете есть охотники?
- Нет.
- Как интересно! А куры там есть?
- Нет.
- Нет в мире совершенства! - вздохнул Лис
2.- Твоя роза так дорога тебе потому, что ты отдавал ей все свои дни.
3.- У людей уже не хватает времени что-либо узнавать. Они покупают вещи готовыми в магазинах. Но ведь нет таких магазинов, где торговали бы друзьями, и потому люди больше не имеют друзей. Если хочешь, чтобы у тебя был друг, приручи меня!
4.-Любовь – это когда ничего не стыдно, ничего не страшно. Когда тебя не подведут, не предадут. Когда верят.
ЗАВЕРШЕНИЕ ТЕРАПИИ
Так Маленький принц приручил Лиса. И вот настал час прощанья.
- Я буду плакать о тебе, ‒ вздохнул Лис.
- Ты сам виноват, - сказал Маленький принц. - Я ведь не хотел, чтобы тебе было больно; ты сам пожелал, чтобы я тебя приручил...
- Да, конечно, - сказал Лис.
- Но ты будешь плакать!
- Да, конечно.
- Значит, тебе от этого плохо.
- Нет, - возразил Лис, - мне хорошо. Вспомни, что я говорил про золотые колосья. Он умолк.

Цитаты "Маленький принц" Антуан де Сент-Экзюпери
Автор идеи: Калачева-Эндик Жанна, 2021 год

04/06/2024

1. Человек, страдающий от последствий травмы, «приговорен к повторению» поступков, в которых он наносит ущерб самому себе.
2. Жизнь может продолжаться благодаря тому, что непереносимые переживания дробятся на отдельные элементы, которые затем распределяются по различным отделам психики и тела, главным образом «бессознательным» аспектам психики и тела.
3. Тяжелая психическая травма всегда оставляет после себя «нарушения аффективности, проходящие через всю жизнь». Травмированная психика продолжает травмировать саму себя.
4. Каждая новая благоприятная возможность, открывающаяся на жизненном пути, ошибочно расценивается как опасность, как угроза повторного переживания травмы и подвергается атаке. Личность выживает, однако не может жить творчески, ее креативность блокирована. Иногда защиты нужны нам для выживания, но иногда они навеки удерживают нас в аду.
5. Становится необходимой психотерапия. Восстановление того, что было нарушено в контексте отношений, также требует контекста отношений.
6. Цель терапии состоит не в избавлении от страданий, а в восстановлении взаимоотношений с реальностью.

Дональд Калшед

27/05/2024

1. Пациенты, как и все люди, извлекают пользу только из тех истин, которые они открывают сами.
2. Никогда нельзя отнимать ничего у человека, если вам нечего предложить ему взамен.
3. Остерегайтесь срывать с пациента покров иллюзии, если не уверены, что он сможет выдержать холод реальности.
4. То, что происходит в голове у другого человека, которого Вы никогда больше не увидите, который, возможно, даже не помнит о Вашем существовании, который поглощен своими проблемами, не должно влиять на Вас.
5. Первым шагом в любом терапевтическом изменении является принятие ответственности. Если человек не чувствует никакой ответственности за свои трудности, то как он может с ними бороться?
6. Даже если 99 процентов от негативных событий, произошедших с вами, - это вина кого-то другого, я хочу взглянуть на оставшийся один процент – часть, за которую несете ответственность вы.
7. Поставить пациенту диагноз при первой встрече легко, но чем лучше вы его узнаете, тем задача становится сложнее. Иными словами, уверенность обратно пропорциональна осведомленности.
8. Исцеляет отношение, отношение и еще раз отношение – вот мой профессиональный девиз.
9. Чтобы научиться слышать, помните о следующем принципе: если разные люди подвергаются воздействию одного сложного стимула, вероятно, у них у всех будут совершенно различные реакции. Этот феномен особенно очевиден в групповой терапии, где все члены группы одновременно переживают один и тот же стимул – например, рыдания одного из участников, или опоздание, или спор с терапевтом, – и при этом все они очень по-разному реагируют на это событие.
10. Одна из величайших ценностей интенсивной личностной психотерапии для получающего ее пациента – это возможность ощутить великую ценность поддержки.

И. Ялом

24/05/2024

Поскольку посттравматические симптомы устойчивы и разнообразны, их можно по ошибке принять за характеристики личности.

Оплакивание - единственный способ воздать утрате должное; никакой адекватной компенсации не существует.

Выжившие часто сопротивляются оплакиванию – не только из страха, но и из гордости. Они могут сознательно отказываться скорбеть, таким образом отказывая совершившим над ними насилие преступникам в победе.

Избегание травматических воспоминаний ведет к застою в процессе восстановления, в то время как излишняя поспешность в их разблокировке ведет к не несущему никакой пользы и, наоборот, вредоносному переживанию травмы заново.

Переживание чувства беспомощности – главный оскорбляющий аспект травмы и что этот ущерб может быть возмещен, когда будут восстановлены чувство эффективности, способности действовать и власти.

Главные составляющие опыта психологической травмы – это лишение власти над своей жизнью и разрыв связей с другими. Поэтому основа восстановления – возрождение полномочий владеть своей жизнью и создание новых связей.

Регуляция близости и агрессии, нарушенная травмой должна быть восстановлена. Для этого требуется, чтобы другие терпимо относились к переменам потребности пострадавших то в близости, то в дистанции и уважали их попытки восстановить автономию и самоконтроль.

Травма вынуждает пострадавших заново переживать все свои прежние трудности, связанные с автономией, инициативой, компетентностью, идентичностью и близостью.
После травмирующих событий пострадавшие от них люди крайне уязвимы. Их самоощущение разрушено. И восстановиться оно может лишь также, как создавалось изначально, – в контакте с другими людьми. Встреча с другими людьми, прошедшими через похожие испытания, избавляет пострадавших людей от изоляции, стыда и стигмы.

Джудит Герман

23/05/2024

Невероятно трудно по-настоящему познать, что чувствует другой; гораздо чаще мы проецируем на него свои собственные чувства.

Принятие и поддержка со стороны человека, который настолько интимно вас знает, – невероятный утверждающий фактор.

Психотерапию можно считать чередующейся последовательностью аффективного выражения и аффективного анализа. Иными словами, вы поощряете акты эмоционального выражения, но всегда сопровождаете их размышлениями о выраженных эмоциях.

Принятие ответственности – существенный первый шаг в терапии. Как только человек распознает свою роль в создании собственного жизненного положения, он также осознает, что он – и только он – обладает способностью изменить эту ситуацию.

Если совершаете ошибку – признавайте ее. Любая попытка спрятать концы в воду неминуемо ударит по вам. На каком-то уровне пациент обязательно почувствует, что вы ведете себя неискренне, и от этого пострадает психотерапия. Более того, открытое признание ошибки – хороший пример для пациентов и еще один признак того, что они что-то для вас значат.

Некоторые пациенты могут избегать близости из страха вторжения в свой внутренний мир, из опасений быть использованными или брошеными; для них близкие и заботливые терапевтические отношения, которые не оканчиваются предвкушаемой катастрофой, тоже становятся корректирующим эмоциональным переживанием.

У огромного числа наших пациентов имеются проблемы с близкими отношениями, и они получают помощь в психотерапии исключительно через переживание близости с терапевтом. Некоторые боятся близости потому, что полагают, будто в них самих есть нечто фундаментально неприемлемое, нечто отвратительное и непростительное. Учитывая это, сам акт полного раскрытия себя перед другим человеком, когда тот по-прежнему продолжает тебя принимать, может быть главным средством психотерапевтической помощи.

Вопрос: каков наиболее ценный инструмент психотерапевта? Ответ (и в этом никто не ошибается): его собственная личность.

Разумеется, метод имеет разное значение для новичка и для эксперта. Человеку необходим метод – техника, – когда он учится играть на фортепиано, но со временем, если ему суждено заниматься музыкой, он поднимется над заученными техническими методами и станет доверяться собственным спонтанным побуждениям.

Самое главное – психотерапевт должен быть готов идти туда, куда идет пациент, делать все, что необходимо для выстраивания доверия и защищенности в отношениях.

11 січня 2024 року 92-річний Ялом вдруге одружився, його обраниці Sakino Mathilde Sternberg 75 років ))).

З програмою курсу та більш детальною інформацією Ви можете ознайомитись за посиланням: http://endikjane.tilda.ws/

22/05/2024

«Ми не знаємо, для чого потрібна війна. Або ж таки знаємо: війна ні для чого не потрібна. Вона просто є».

«Дбати про себе у часі війни - не егоїзм, а потреба».

«Сьогодні, коли всі наші системи зразків реакцій поламані, коли в нас немає єдиного розуміння правильних і неправильних виборів, ми користуємося системою чорного та білого. Інші фарби в цю картину ми додамо колись згодом».

«Правда вимагає дій, а примирення дозволяє бездію».

«Це один з найскладніших моментів цієї війни - почуватися винним, бо ти чоловік, який рятує своє життя».

«Питання ненависті до своїх є дуже важливим сигналом про те, що ось тут варто зупинитися».

«Коли ми починаємо шукати винних в тому, що інші роблять не такий вибір, як ми, то насправді ми хвилюємося, чи правильний вибір зробили ми самі».

«Радість не заперечує смутку, не заперечує злості, не заперечує жаги до перемоги. Радість дозволяє мріяти. Мріяти про дні, коли весна буде просто весною».

«Нам потрібно вижити, бо ми маємо побачити майбутнє. Нам потрібно побачити майбутнє за всіх, хто цього зробити не зміг.
Війна - це про багато фронтів, і один з них — фронт цілісності нашої психіки, бо ми ще будемо потрібні».

"Емоційні гойдалки війни: Роздуми психотерапевта про війну"
Володимир Станчишин

З програмою курсу та більш детальною інформацією Ви можете ознайомитись за посиланням: http://endikjane.tilda.ws/

22/05/2024

"1. Три обстоятельства являются основополагающими в понимании переживания горя. Во-первых: каждая утрата неизбежно вызывает у нас скорбь. Во-вторых: каждая потеря воскрешает у нас в памяти все прошлые утраты. В-третьих: каждая утрата, если она полностью пережита, может дать толчок к личностному росту и обновлению.

2. Отсутствие скорби является эмоциональным эквивалентом отсутствия лечения в случае перелома кости.

3. Не будучи в состоянии горевать, мы становимся заложниками старых ценностей, мечтаний и отношений, остаемся за пределами настоящего, потому что мы все еще «пляшем под дудку прошлого».

4. Избежать горя могут только те, кто избегает любви. Задача заключается в том, чтобы чему-то научиться у горя и остаться уязвимым для любви.

5. Горевание состоит из двух стадий. Первая – кризис горя, начинающийся с момента утраты или обнаружения факта близкой утраты (например, постановки диагноза смертельной болезни). Наше тело и сознание отвергают факт потери. Чтобы избежать столкновения со смертью, мы мечемся между отрицанием, расщеплением, уговорами, тревогой и гневом. Кризисный период заканчивается тогда, когда мы принимаем ужасную реальность. Многие полагают, что с принятием необратимого характера смерти близкого человека горевание заканчивается. На самом деле, с этого момента начинается вторая стадия горевания. Только приняв факт смерти, мы можем начать сложный внутренний процесс преодоления, в результате которого утраченные отношения постепенно становятся воспоминаниями, которые не поглощают человека всецело.

6. Когда кризис горя подходит к концу, отрицание и расщепление постепенно уходят. Когда шок проходит и мы начинаем осознавать реальность, физические реакции теряют свою интенсивность, хотя во время кризиса горя часто возникает настойчивое желание, чтобы все вернулось на свои места.

7. Работа горя включает в себя охлаждение чувств, связанных с утратой, и успокоение психического двойника.
Вамик Волкан «Жизнь после утраты: психология горевания»

З програмою курсу та більш детальною інформацією Ви можете ознайомитись за посиланням: http://endikjane.tilda.ws/

14/05/2024

Дорогие коллеги, я знаю, как многим из нас сейчас тяжело, сложно и даже невыносимо. Жить рядом с войной, жить в войне - это тяжелое испытание для каждого из нас, но еще более тяжело испытание - это продолжать оставаться рядом со своими клиентами, коллегами, которые так же страдают от аналогичной травмы - травмы насилия.
Так же я знаю, что многие из нас склонны к самопожертвованию и часто забывают о своей собственной уязвимости и человеческой ограниченности. Мы не можем всех спасти – это жестокий факт реальности, но мы можем попытаться хотя бы сохранить себя, ведь у нас впереди еще очень и очень много важных дел…
Война травмирует не только наших клиентов, война травмирует и терапевтов – прямо и опосредованно. Третий год психотерапии во время войны знаменует собой не только усталость и ощущение тотальной беспомощности, но и тяжелое эмоциональное выгорание. Далее приведу цитату из книги Джудит Герман «Травма насилия».
«Травма заразна. Терапевт, находясь в роли свидетеля катастрофы или актов крайней жестокости, периодически испытывает эмоциональную перегрузку. Он переживает, пусть и в ослабленной форме, тот же ужас, ярость и отчаяние, которые испытывает пациент.
Терапевтам, которые работают с травмированными людьми, требуется система непрерывной поддержки, чтобы справляться с этими сильными реакциями. Так же как и выжившие не могут восстановиться в одиночку, специалист НЕ МОЖЕТ РАБОТАТЬ С ТРАВМОЙ БЕЗ ПОДДЕРЖКИ.
Травматический контрперенос включает целый спектр эмоциональных реакций терапевта на пережившего травму и само травмирующее событие. Помимо опосредованных симптомов посттравматического стрессового расстройства терапевту приходится бороться с теми же проблемами адаптации к травме, что и пациенту. Кроме того, терапевт эмпатически разделяет с пациентом чувство беспомощности. Это может привести к тому, что он начнет преуменьшать ценность собственных знаний и навыков или упускать из виду сильные стороны и внутренние ресурсы пациента. Под влиянием контрпереноса он может утратить уверенность в силе психотерапевтических отношений.
Опытным терапевтам знакомо это внезапное ощущение некомпетентности и безнадежности перед лицом травмированного пациента. Защищаясь от невыносимого чувства беспомощности, терапевт может попытаться занять позицию спасателя. Многие опытные терапевты, обычно неукоснительно соблюдающие границы терапевтических отношений, ловят себя на том, что нарушают эти границы и входят в роль спасателя под сильным давлением травматического переноса и контрпереноса. Терапевт может чувствовать себя обязанным увеличить продолжительность терапевтических сеансов или допустить частые контакты между ними. Он может начать отвечать на звонки поздним вечером и ночью, по выходным или даже в отпуске. Эти экстраординарные меры редко приводят к улучшению. Напротив, чем более беспомощным, зависимым и некомпетентным чувствует себя пациент, тем, как правило, хуже стоновятся его симптомы.
Доведенные до абсурда попытки терапевта защититься от чувства беспомощности ведут к принятию позиции «уникальности» НА ГРАНИ БРЕДА ВЕЛИЧИЯ ИЛИ ВСЕМОГУЩЕСТВА. Если эту тенденцию не подвергать анализу и контролю, она может сильно испортить терапевтические отношения. Всевозможные вопиющие нарушения границ, вплоть до сексуальной близости, часто оправдываются отчаянной потребностью пациента в спасении и выдающимися талантами терапевта как спасителя. Генри Кристал, работающий с жертвами холокоста, замечает, что «попытки терапевта играть в бога столь же вездесущи, сколь и патогенны».
Психоаналитики Джон Молтсбергер и Дэн Бьюи делают похожее предостережение:
«Три наиболее распространенные нарциссические ловушки – это стремление исцелить всех, знать все и любить всех. Эти дары не более доступны современному психотерапевту, чем доктору Фаусту, и если над такими желаниями не работать… то [терапевта] постигнет фаустовское же ощущение беспомощности и упадка духа, и он ощутит соблазн решить свою дилемму, прибегая к магическим и деструктивным действиям».
Реакции травматического переноса и контрпереноса неизбежны. И так же неизбежно эти реакции мешают развитию хороших рабочих отношений. Принятие определенных защитных мер необходимо для безопасности обоих участников. Две самые важные гарантии безопасности – это цели, правила и границы терапевтического контракта и система поддержки терапевта."

16/10/2023

Папа, а чего ты боишься?
- Темноты и психологов
- Ну, психологов-то понятно! А темноты чего?
- А мало ли сколько в ней психологов?!!
Из книги Джудит Герман "Травма и исцеление"
У пациентов, страдающих травматическим синдромом, формируется характерный тип переноса в терапевтических отношениях. Их эмоциональные реакции на людей, занимающих позицию власти, деформированы переживанием ужаса. По этой причине реакции травматического переноса характеризуются эмоциональной силой, не имеющей прецедентов в обычном терапевтическом опыте. Говоря словами Кернберга, «словно сама жизнь пациента зависит от того, сможет ли он удержать под контролем терапевта».
Психиатр Эрик Листер отмечает, что перенос у травмированных пациентов отражает не простые диадные отношения, а скорее триаду:
«Ужас этот таков, словно пациент и терапевт встречаются в присутствии еще одного человека. Этот третий – тот, кто когда-то сделал человека жертвой…тот, кто требовал молчания и чей приказ теперь нарушен».
Травматический перенос отражает не только чувство ужаса, но и переживание беспомощности. В момент травмы жертва крайне беспомощна. Не способная защитить себя, она взывает о помощи, но никто не спешит на выручку. Она чувствует себя брошенной. Воспоминание об этом переживании проникает во все последующие отношения. Чем сильнее эмоциональная убежденность человека в беспомощности и брошенности, тем отчаяннее он нуждается во всемогущем спасителе. Часто он назначает на эту роль терапевта. В этом случае у пациента могут развиться нереалистичные ожидания в отношении терапевта. Идеализация терапевта защищает пациента – в его фантазии – от переживания ужаса травмы заново.
Когда терапевт не оправдывает этих идеализированных ожиданий – а это неизбежно происходит, – пациента часто охватывает ярость. Поскольку обратившемуся за помощью человеку кажется, что его жизнь зависит от спасителя, он не может позволить себе быть терпимым: здесь нет места для обычных человеческих ошибок.
Хотя травмированный пациент ощущает отчаянную потребность положиться на честность и компетентность терапевта, он не может этого сделать, поскольку его способность к доверию подорвана травмирующим опытом. В то время как в других терапевтических отношениях некоторая степень доверия может подразумеваться с самого начала, в терапии с людьми, пережившими или переживающими травмирующий опыт, никаких гарантий этого изначального условия нет. Пациент вступает в терапевтические отношения, будучи легкой добычей для всевозможных подозрений и сомнений.
Он, как правило, исходит из предположения, что терапевт либо не способен, либо не хочет помочь. Пока ему не докажут обратное, он предполагает, что терапевт не сможет вынести истинную историю его травмы. Ветераны боевых действий не формируют доверительных отношений с терапевтом до тех пор, пока не убедятся, что он в состоянии выстоять и выслушать подробности их военной истории. Жертвы изнасилования, заложники, политзаключенные, женщины, подвергавшиеся физическому насилию, и люди, пережившие холокост, – все они ощущают одинаковое недоверие к способности терапевта их выслушать. Говоря словами одной женщины, пережившей инцест, «их послушать, так эти терапевты знают все ответы, но стоит им услышать по-настоящему дерьмовые вещи, как они дают задний ход».
Однако в то же время пациент подвергает сомнению мотивы любого терапевта, который не даст задний ход. Он может приписывать терапевту многие из мотивов своего обидчика, например подозревать в эксплуататорских или вуайеристских намерениях. В случаях, когда травма была многократной и длительной, подозрения пациента в извращенных или недобрых намерениях могут быть очень устойчивыми. Пациенты, подвергнувшиеся хронической травме и, как следствие, страдающие комплексным посттравматическим синдромом, также проявляют сложные реакции переноса.
Продолжительное взаимодействие с преступником изменило подход человека к отношениям таким образом, что он не только опасается повторной виктимизации, но и, возможно, не способен защититься от нее, а иногда даже как будто способствует ее повторению. Динамика доминирования и подчинения возобновляется во всех его последующих отношениях, включая терапию.
Хронически травмированные пациенты особенно чувствительны к бессознательной и невербальной коммуникации. Привыкшие в течение долгого времени считывать эмоциональные и когнитивные состояния своих захватчиков, выжившие привносят это умение и в терапевтические отношения.
Пациент пристально изучает каждое слово и движение терапевта, стараясь защитить себя от враждебных реакций, которых от него ожидает. Поскольку никакой уверенности в благих намерениях терапевта у него нет, пациент настойчиво искажает трактовку мотивов и реакций собеседника. Это приводит к тому, что терапевт, в конце концов, может отреагировать на приписывание враждебности необычным образом.
Втянутый в динамику отношений доминирования и подчинения, он может непреднамеренно воспроизвести некоторые аспекты абьюзивных отношений. Источником этой динамики, наиболее полно изученной на примере пограничных пациентов, посчитали оборонительный стиль «проективной идентификации» пациента. Опять-таки, «тень» преступника незримо участвует в этом взаимодействии. Если суть изначальной травмы известна, терапевт может обнаружить пугающее сходство между нею и ее воспроизведением в терапии.
В силу этого эмоциональные перипетии терапевтических отношений стадии восстановления от последствий травмирующего опыта обязательно будут непредсказуемыми и в равной степени приводящими в замешательство и пациента, и терапевта.

Персональный психолог Калачева-Эндик Жанна

05/07/2024

04/06/2024

27/05/2024

24/05/2024

23/05/2024

22/05/2024

22/05/2024

14/05/2024

16/10/2023

Address

Telephone

Website

Alerts

Shortcuts

Share

Category