(из статьи Илоны Закс)
Артур Бенджамин юношей переехал из СССР в США, получил здесь блестящее медицинское образование и в результате открыл свою клинику, быстро обретшую известность в Лос-Анджелесе.
Офисное здание в престижном районе Беверли-Хиллз. На седьмом этаже расположен Benjamin Eye Institute. Многие в клинике, помимо английского, говорят по-русски – большая часть сотрудников, как и прибл
изительно треть пациентов, из постсоветского пространства.
Владелец клиники, стройный 48-летний улыбающийся человек с добрыми глазами, появляется через пару минут и первым делом показывает лазерную операционную. Это его гордость. Новейший эксимерный лазер и специальная климатическая система, которая поддерживает в помещении нужную °F – дорогое медицинское оборудование, чувствительно к ее перепадам. Две стены операционной – стеклянные. Здесь Артур Бенджамин проводит 10-15 операций еженедельно.
На прием к нему нередко приходят те, кого здесь именуют звездами, и довольно часто прилетают пациенты из-за океана. Стены увешаны фотопортретами известных посетителей: от Стива Тайлера до Милы Йовович и Зака Эфрона, до бывшего мэра LA Антонио Вилларигоса и двух Максимов – Дунаевского и Галкина. Бывал у Артура и Майкл Джексон.
Чтобы стать офтальмологом, Артур учился 13 лет. О медицинской стезе он мечтал с детства - вдохновлял пример отца и бабушки. «В США высочайшие требования к врачам. Важно показать, что у тебя не только есть необходимые знания, нужно доказать, что ты как человек достоин быть в этой профессии», – говорит он.
Из Ташкента в Нью-Йорк семья Артура переехала в 1982 году, ему тогда было 14. До этого шесть лет им отказывали в выезде в США, а когда все-таки выпустили, лишили гражданства, поставив штамп «stateless».
Иммиграция для их семьи была непростой, родителям приходилось тяжело работать за маленькую зарплату. Помогала семье еврейская община Нью-Йорка. «Я тут же почувствовал себя как дома», – вспоминает Артур.
Он учился в государственной бесплатной школе в неблагополучном районе. «Каждый раз, когда в класс заходил учитель, я вставал. Я был единственный, кто это делал. Все надо мной смеялись».
Уже в школе Артур почувствовал на себе, как работают социальные лифты в США: «На меня обратили внимание и посоветовали пойти в лучшую школу. Удивительно, но простые учителя в бесплатной государственной школе заметили, что у меня что-то получается и начали меня проталкивать. Заканчивал обучение я уже в специализированных классах продвинутого уровня».
После этого были четыре года в престижном Корнелльском университете, который входит в Лигу плюща. Год обучения в конце 80-х стоил около $20 тысяч. Таких денег у семьи не было. Но специальный комитет разрешил Артуру платить в год лишь $ 1,5 тысячи. Остальная сумма покрывалась за счет грантов от университета и кредита под проценты. Обычно, чем лучше учишься, тем большую сумму университет дает тебе в виде безвозвратного гранта.
«На каждом этапе своей жизни я встречался с проявлениями американской меритократии, при которой каждому дается по способностям. Если ты того достоин, система сделает для тебя все, чтобы поддержать и продвинуть», – говорит Артур.
В течение следующего года будущий медик днем занимался научной работой, а по ночам – извозом на такси, чтобы свести концы с концами.
Потом – четыре года обучения в медицинском институте Duke в Северной Каролине: конкурс был 70 человек на место. После чего – еще четыре года резидентуры, где шла медицинская специализация, в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе.
В 1998 Артур закончил обучение и купил частную практику у одного пожилого доктора. На тот момент у Бенджамина собралось около полумиллиона долга: $200 тысяч за обучение в мединституте, остальное – за приобретенную практику, оборудование и кредит на содержание офиса. Отдавал долг он последующие 10 лет.
«Представьте себе. Я только закончил обучение, сижу весь в долгах. Мне 32 года, а у меня на кино нет денег. Все нужно было начинать с нуля в то время, когда сверстники уже работали, зарабатывали, имели собственные дома», – вспоминаетАртур.
Он начал развивать медицинскую практику. Доктор, который вел ее ранее, передал Артуру своих пациентов. К тому же в конце 1990-х в Лос-Анджелесе был всего лишь еще один русскоговорящий доктор-офтальмолог. Представители диаспоры начали ходить в клинику Бенджамина.
Азы бизнеса Артуру довелось постигать самому. «Хороший доктор считается не очень хорошим бизнесменом, – признается он. – В медицинской практике нет такого холодного расчета, как в обычном бизнесе. У меня успешная практика, но я принимаю решения часто как врач. Если я увидел на конференции новую диагностическую аппаратуру, то я считаю, что моим пациентам она нужна».
За 17 лет штат клиники Бенджамина увеличился с одного сотрудника до полутора десятков. Сам он также преподает в UCLA и в своем «Институте Глаза» передает опыт медикам из других штатов и стран. В частности, он одним из первых в Калифорнии полностью перешел на электронный оборот. Еще одно премущество клиники – «секретный сервис», т.е. система радиосвязи, позволяющая всем работникам оперативно получать информацию о пациенте.
Я не удержалась и спросила о Майкле Джексоне, который был среди постоянных клиентов BEI. Несмотря на шлейф сплетен, Артур отзывается о нем с большой симпатией: «Чудесный был человек. Всегда относился с уважением, никакого апломба».
Артур женат на бывшей киевлянке. Вся их семья, включая маленьких детей, говорит не только по-английски, но и по-русски.
